- Информация о материале
- Категория: Разведчики 234-ой
Вступление: (На основе статьи Маргариты Ваняшовой, доктора филологических наук, профессора Ярославского государственного театрального института).
Софья Петровна Аверичева – актриса Ярославского театра имени Волкова, разведчица 234-ой коммунистической Ломоносовско- Пражской стрелковой дивизии, автора книги «Дневник разведчицы».
В каждом Отечестве свои герои. Есть прославленные, есть совсем неизвестные. Будут ли помнить на Смоленщине имя Софьи Петровны Аверичевой, зависит от нас.
10 мая 2015 года перестало биться сердце великой артистки, стойкого солдата - разведчицы Софьи Петровны Аверичевой.
С 12 июля 1942 года по 27 сентября 1943 года разведчики 234 Ярославской коммунистической стрелковой дивизии воевали на нашей земле, среди них была артистка Ярославского театра Софья Аверичева.
Мы расскажем вам о её жизненном подвиге.
В своей книге «Дневник разведчицы» Софья Петровна почти ничего не рассказывает о себе, о своей биографии, довоенной и послевоенной жизни. Автор сосредоточен на событиях военных лет, на судьбах бойцов и командиров, тех, кто рядом, кто идет в бой ради жизни на земле. Страницы «Дневника» отражают чувства и характер автора, но не судьбу. Однако жизнь, судьба, и творчество Софьи Аверичевой не менее интересны чем ее книга.
Первые страницы книги ведут читателя в июньские дни 1941 года, когда актеры Волковского театра возвращаются после гастролей из Костромы в Ярославль
Другом юности Софьи Аверичевой был поэт Марк Лисянский, фронтовик, автор легендарной песни «Моя Москва», ставшей гимном столицы. Слова песни Марка Лисянского - «И врагу никогда не добиться, Чтоб склонилась твоя голова...» высечены на каменном пьедестале памятника, который установлен в честь 25-летия разгрома фашистских войск под Москвой.
Марк часто приезжал в Ярославль, считая его своим родным городом. Марку Лисянскому принадлежит идея создания книги «Дневник разведчицы».
Подробнее: Вступление: (На основе статьи Маргариты Ваняшовой)
- Информация о материале
- Категория: Разведчики 234-ой
10-е июля
Станция Торопа.
Поезд стоит уже несколько часов. Все наши на перроне. Пишу в сумерках.
Только что закончился разговор с Давидом Моисеевичем. Он рассказал о наших актерах. Они работают в бригаде артистов при политотделе штаба дивизии. Здесь же, при политотделе, создан оркестр. Актеров в дивизии уважают, ценят. Они делают большое и нужное дело, выступают с концертами на переднем крае.
Давид Моисеевич предложил и мне перейти в бригаду.
Я сказала, что о бригаде актеров не может быть и речи. Зачем же мне тогда боевая подготовка и к чему были все эти долгие ожидания! Кончилось тем, что Давид Моисеевич обиделся. Сказал, что я не имею ни малейшего представления об армии. В армии не рассуждают и не обращают внимания на прихоти капризных барышень.
Расстались мы сухо. Недовольные друг другом. Удивительно: Манский, умнейший человек, даже не попытался понять меня. Разговор с ним взволновал меня. Надо немедленно принимать меры. Сейчас составлю рапорт на имя командира дивизии Турьева. К рапорту приложу направление райвоенкомата. В нем прямо сказано: «Аверичева С. П. направляется в Ярославскую коммунистическую дивизию в качестве мотоциклиста-связиста или бойца-автоматчика
в моторазведку».
Девушки уже набились в вагон. Они привыкли к моей писанине и не обращают на нее внимания. Запели. У Томки Красавиной неисчерпаемый запас частушек, одна другой залихватистей.
12-е июля
Проснулась ночью. Поезд медленно движется. В окно увидела ракеты. Одни вспыхивали, поднимались, повисали в воздухе и гасли, другие загорались, очерчивали дугу и падали. «Ракета! Ложись!» - вспомнила я тактические занятия. Заскрежетали, запищали тормоза. Поезд остановился. Темно. Опять ракеты со всех сторон.
В темноте сквозь деревья проглядывает деревенька. Деревья рядом с железнодорожным полотном. Протяни руку - коснешься колючих еловых ветвей.
Выгружались на станции Ломоносове. Станция... Землянки да разбитые вагоны. Построили нас и мы зашагали. Пришли в деревню Подвязье. Тишина. Ни одного выстрела. Неужели это фронт!..
Утром встретила Муру Рыпневскукх Она повела меня к себе. Чистенькая комната. Белоснежная постель. Я вынула из вещевого мешка лишние вещи и отдала Муре: ей в клубе все пригодится. Написала тут же еще два рапорта -начальнику по разведке Осьмаку и начальнику штаба дивизии Завадскому. У Муры уютно, но надо было спешить.
Около нашего батальона меня схватила за руку Лаврова, отвела в сторону и заговорила быстро:
- Ищу тебя всюду. Где ты бродишь? Вот что, Софья!
Давай начистоту, довольно нам с тобой играть в прятки. У тебя в направлении моторазведрота, я тоже туда пойду. Давай действовать вместе, сообща!..
И мы решили пойти прямо к командиру дивизии.
На поляне в окружении командиров стоял гвардии полковник. Лаврова шепнула: «Видишь, вон глыбина какая, - это и есть командир дивизии Турьев. А рядом с ним комиссар дивизии Михаил Павлович Смирнов, бывший секретарь Ярославского обкома партии».
У командиров шел оживленный разговор. Наверно, рады прибытию нашего батальона. Говорят, дивизия потрепана основательно. А тут четыреста бойцов, двести вооружены автоматами ППШ-2 - это новинка в дивизии!
- Вон тот, видишь, лейтенант небольшого роста, крепыш такой? Это Малков, он формирует учебный батальон. Наверняка заберет лучших! Он уже подходил к нашей роте, знакомился с ребятами, спрашивал: пойдете к нам в батальон? Поговаривают, что ему отдадут вашу первую роту целиком...
Валентина показала мне командира саперного батальона Федосеева и командующего артиллерией дивизии полковника Золотарева.
- А это помощник начальника штаба по разведке Осьмак! Видишь? - скороговоркой проговорила Валентина. Говорят, он всюду в боях с ротой разведчиков. Они только что вернулись из тыла противника, где были целый месяц. Это лучший друг Докукина.
Осьмак отделился от общей группы и приближался к расположению нашего батальона. А мы пересекли ему дорогу и обратились, как положено, по всей форме.
Перед нами стоял красивый старший лейтенант, с широкими плечами, узкой талией. Безукоризненной чистоты гимнастерка, выутюженные брюки, сапоги блестят. Объяснили нашу просьбу, подали рапорты. Лейтенант посмотрел на нас удивленно.
- Каждая секунда разведчика связана с риском, -сказал Осьмак. - Рота действует в тылу врага. Нет! Девушек я туда допустить не имею права!..- Лейтенант постукивал по сверкающему сапогу тоненьким прутиком и смотрел на нас карими решительными глазами. Мы поня-
ли, что разговор окончен.
Потом мы обратились к начальнику штаба дивизии. Худой, высокий, смуглый. «Типичный штабной работник», - подумала я. Чувствовала: у него поддержки не жди. Но Валентина предложила: «Рискнем!».
- Разведка - не девичье дело! - услыхали мы лаконичный ответ начальника штаба.
Раздалась команда: «Стройсь!». К батальону приближался полковник Турьев с командирами. Капитан Сташ-кевич четким шагом пошел навстречу и отрапортовал:
- Пополнение из города Ярославля, присланное Ярославским областным комитетом партии, прибыло для участия в боях в составе Ярославской коммунистической дивизии!
Турьев поздравил нас с благополучным прибытием. Объяснил, что дивизия сейчас занимает жесткую оборону, но ведет активные боевые действия, что нас очень ждали и рады нам. Он рассказал о героях дивизии. Рота, состоявшая из студентов Костромского текстильного института погибла, но не пропустила ни одного танка. Рассказал о героической гибели комиссара Щелокова, о зверски замученных комиссаре Гущине и комсомольце Петрове. Роты Докукина немцы боятся.
- Информация о материале
- Категория: Разведчики 234-ой
15-е июля
С утра старший сержант Борисов повел нас, новых разведчиков, на опушку леса. Там мы занимались стрельбой из автоматов. Потом он дал каждому бойцу по две, а мне и Валентине по три боевые гранаты. Лучшие результаты по прицельному огню из автоматов оказались у нас с Валентиной. Но это наших -ярославских ребят не удивило. Они знали, что мы стреляли хорошо и раньше. Ну, а вторая половина дня, к сожалению, опять в бездействии.
16-е июля
Перед рассветом проснулись от страшной брани.
— Дайте же пожрать, черти! - кричал боец. - Ну хоть корку! Два дня ничего не жрал. Да проснитесь же вы, лежебоки] - тормошил он то Савченко, то Пушнева, то Марусина.
Я достала хлеб, открыла консервную банку из собственного «НЗ».
- Ешьте!
Передо мной стоял высокий красноармеец, весь мокрый.
- Ох, ты! - удивился он. - Девушка? Откуда вы взялись?
- Ешьте! Я с новым пополнением к вам в роту... Софья Аверичева.
- Алексей Сотсков. - Он замолчал и с жадностью принялся уничтожать консервы.
- Откуда вы? - Я села с ним рядом на скамейку.
- От Докукина с донесением, да пулемет притащил, вывели его из строя фрицы, надо ремонтировать... Ох, и жарко было там сегодня! Нарвались на немецкие бронетранспортеры. Подорвали две машины, а остальные отошли, - рассказывал он.
Я пожелала Сотскову спокойного сна. Он улегся среди ребят, завернулся в плащ-палатку с головой и моментально захрапел, засвистел. А я до утра не могла уснуть. Скорее бы в дело! Скорее бы увидеть Докукина. Картина боя, только что рассказанная в трех фразах человеком, не успевшим остыть от схватки, особенно впечатляла. Я представила, как ползут бойцы, как они бросают гранаты, как пылают подорванные машины...
Дождалась утра и пошла по деревне на свой ручеек. Неожиданно меня окликнули: «Хелло! Их либэ дих, фрой-ляйн!» В дверях дома стоял статный боец. Из-под темных бровей насмешливо смотрели черные глаза. Я остановилась и ответила: «Цу фрю!» (Слишком рано). «Вы умеете по-немецки?» - спросил он удивленно. - «Айн бисхен» (немного), и прошла. Он засмеялся. «Кто вы? Переводчик?»
- спросил, догоняя. - «Нет, разведчик! Прибыла с новым пополнением», - «Владимир Чистяков, - представился он.
- А вас как зовут?» Я назвалась. Он галантно поклонился и пожал мне руку. Подошли еще трое. «Ребята, знакомьтесь, у нас в роте новое пополнение: разведчик Софья Аверичева». - «Саша Семенов». - «Михаил Кукуев!» - «Георгий Гусев!» Все, как на подбор, высоченного роста. «До чего же хороши, - подумала я. - Как будто специально Докукин подбирал их в свою роту!» Это оказались разведчики диверсионной группы, только что прибывшие с задания. Разговорились. Владимир Чистяков окончил автотехникум, ярос-лавец, живет возле театра Волкова. Дома остались мать и сестра. Михаил Кукуев женат. Давно нет писем из Ярославля. Беспокоится.
Рассказала о Ярославле, о театре, о нашей группе пополнения. Слушали внимательно, забросали вопросами.
22-е июля
Здравствуй, милый мой дневник! Рассталась с тобой почти на недельку. Не обижайся. Когда ты услышишь, что я пережила в эти дни, ты не будешь на меня в обиде. Ты лежал на дне вещевого мешка в Никулине, а я в это время принимала боевое крещение. И могу сказать (только тебе, потому что другие могут в это не поверить): я счастлива. Теперь Софья Аверичева - разведчик, равноправный боец. Ты требуешь подробностей? Пожалуйста! Сегодня эта возможность у меня есть, а дальше - привыкай, может всякое случиться. Война!